Вечный дом / The House that Stood Still [= А дом стоит себе спокойно…; Обитель вечности] - Альфред Ван Вогт

Это объяснило тот странный вопль, который он только что слышал. Во всех городах побережья расплодились самые разнообразные секты, исповедовавшие множество культов, и их члены во время религиозных церемоний истошно завывали, жалобно стонали, противно хрюками, визжали и рычали.

— Думаю, — начал Стивенс, — что лучше будет…

Но закончить мысль ему не удалось. Раздался второй крик, на сей раз несколько приглушенный, но, несомненно, исторгнутый невыносимой болью. Дженкинс побледнел.

— Я быстро смотаюсь за полицией, — выдохнул он.

Лифт стремительно ухнул вниз. Снова Стивенс остался в одиночестве. Но теперь он знал, куда направить стопы.

Администратор пошел к 322 офису. Делал он это с чувством внутреннего отвращения, как человек, который предпочитал бы не вмешиваться в дело, грозящее замутить приятную обыденность его жизни.

На двери висела табличка: «Мексиканская импортная компания». Сквозь матовое стекло входной двери просачивался слабый свет. Внутри мелькали силуэты людей. Их число вынуждало проявлять осторожность. Стивенс прислушался и уловил отдельные обрывки фраз: «Не может быть и речи о какой-то сепаратной акции… Вы либо с нами, либо против нас… Как во внутренней, так и во внешней власти, группа действует единым фронтом…» — В офисе одобрительно загудели, заглушив конец сказанного. Затем последовало резкое: «Решайтесь!»

Отозвался донельзя измученный женский голос: «Нам необходимо остаться, даже если разразится атомная война, и вам придется меня убить, прежде чем…»

Что-то хлестко щелкнуло, и женщина застонала. Мужчина выругался, но Стивенсу не удалось разобрать, что он пробормотал вслед за этим. Молодой адвокат постучал кулаком в дверь. От группы отделилась тень и приблизилась. В замочной скважине повернулся ключ. На пороге стоял низкорослый мужчина с желтоватого цвета лицом и огромным носом. Он смерил Стивенса взглядом:

— Вы опоздали.

Но, тут же поняв, что ошибся, заметно встревожился и попытался захлопнуть дверь. Стивенс, успев просунуть в образовавшуюся щель ногу, резко толкнул. Высокий, крепкого телосложения, он без труда пересилил противника.

Войдя в комнату, возвестил:

— Я управляющий этим зданием. Что здесь происходит?

Вопрос был лишен смысла. Ибо он все понял с первого взгляда. Перед ним в разных позах застыли девять мужчин и четыре женщины. Одна из них великолепная, потрясающе красивая блондинка — была обнажена по пояс. Она сидела верхом на стуле, её запястья и лодыжки были прихвачены к нему тонкой бечевкой. На загорелой спине явственно проступали кровавые рубцы от ударов. У ног валялся кнут.

Боковым зрением Стивенс уловил, что длинноносый вытаскивает из кармана какой-то предмет торпедообразной формы. Адвокат даже не счел нужным выяснять, что это такое. Просто шагнул и тыльной стороной ладони врезал коротышке по руке. Оружие, если это было оно, взметнулось в воздух, сверкнув словно кусочек хрусталя. При падении раздался мелодичный звон, и оно закатилось под письменный стол.

Пострадавший грубо выматерился и и молниеносно выхватил нож. Но пустить его в ход не успел, остановленный сухим окриком одного из присутствовавших:

— Не дурите, Тесла!

Затем он развернулся к остальным:

— Развяжите её. Пусть одевается…

Стивенс, скорее заинтригованный, чем обеспокоенный, отступил на шаг, заявив:

— Из комнаты не выходить. Полиция прибудет с минуты на митнуту.

Тот, кто только что столь авторитетно распоряжался, задумчиво уставился на него:

— Значит, это вы — управляющий зданием… Эллисон Стивенс… Бывший капитан ВМС… Получил пост администратора два года тому назад… Высшее юридическое образование… Все выглядит весьма невинно… Но меня интересует одна деталь: почему вы оказались здесь, в столь неурочный час?

После этой реплики он отвернулся от Стивенса, как если бы и не надеялся получить ответ. Остальные, похоже, также перестали обращать на него внимание. Они развязали пленницу, о чем-то тихо переговариваясь в углу близ каменной статуэтки. Тесла, единственный из присутствовавших, чье имя было названо, возился на коленях под письменным столом в поисках продолговатой формы предмета. Потом кто-то бросил:

— Уходим.

Стивенс и не подумал их удерживать. Он слышал, как уже в коридоре, один из незнакомцев предложил спуститься по служебной лестнице. Через минуту в помещении остались только адвокат и молодая блондинка. Та, с белым, как мел лицом, никак не могла управиться с лифом. Пошатываясь, она кое-как добрела до сброшенного у письменного стола на пол мехового манто.

— Осторожнее, не упадите, — участливо обратился к ней Стивенс.

— Не лезьте в чужие дела! — отрубила она.

Блондинка, натянув шубку, двинулась к выходу. Но, услышав шум поднимавшегося лифта, остановилась, подавив усмешку:

— Наверное, полагалось бы вас поблагодарить, — хмуро выдавила она, хотя в зеленых глазах не мелькнуло ни малейшей искорки признательности.

Тем временем в коридоре уже отчетливо слышались шаги. Появился полицейский в сопровождении Дженкинса.

Тот не преминул осведомиться:

— Все обошлось благополучно для вас, мистер Стивенс?

Полицейский тоже потребовал объяснений.

— Возможно, это сделает сия дама? — уклонился Стивенс.

Но очаровательная блондинка лишь отрицательно покачала головой.

— Не понимаю, с какой это стати вызвали полицию. Кто-то, должно быть, ошибся.

Стивенс, удивленный, нахмурил брови:

— Ничего себе, ошибся! — негодующе воскликнул он.

Она вскинула на него зеленые, подобно бездонным озерам глаза, светившиеся невинностью младенца.

— Знать не знаю, о чем это вы могли подумать… Просто у нас тут проходила небольшая церемония. А этот человек, — добавила она, обращаясь уже к полицейскому, — постучал в дверь…

— Церемония? — удивленно протянул блюститель порядка, оглядывая украшавшие комнату статуэтки. — Ага, кажется, мне все ясно…

Стивенс желал теперь только одно: поскорее покончить с этим делом. Тем не менее, он счел своим долгом заявить, что отчетливо слышал, как кого-то стегали хлыстом.

— Так ли это мисс? — сурово спросил полицейский.

— Произошла все же ошибка. То была всего-навсего обрядовая сцена. — Блондинка недоуменно пожала плечами. — А мистер Стивенс вполне мог принять это за что-то иное.

Стало ясно, что это — тупик. Посему полицейский, закругляясь, на всякий случай спросил, не желает ли управляющий подать жалобу. Но какой в том был смысл, если жертва упорно отказывается выступать свидетелем?

— Могу ли я удалиться? — поинтересовалась женщина.